В один из первых дней мая, в канун знаменательного праздника, 60-летия дня Победы в войне с фашистской Германией в большом зале субсидированного дома Echad города Далласа было необычно многолюдно. Сюда приехал консул-советник  генерального консульства России в Хьюстоне Николай Платошкин и атташе по культуре и образованию Екатерина Кравец. Цель их приезда состояла в том, чтобы выполнить ответственное поручение президента В. Путина и вручить ветеранам Отечественной войны и героям труда юбилейные медали.

Торжественное собрание открыла менеджер дома Jorly Lyke, тепло поздравившая ветеранов с большим и радостным праздником. Затем выступил  Николай Платошкин, который огласил приветственное послание Владимира Путина ветеранам, живущим ныне вдали от России. Все присутствующие почтили минутой молчания память воинов, отдавших свою жизнь в борьбе с фашистами. Приветствовал своих боевых товарищей заместитель председателя Совета ветеранов города Далласа Анатолий Койфман, директор программы по работе с пожилыми людьми Еврейского общинного центра Анна Ангорина. Стихи, посвящённые участникам Отечественной войны, прочитала Фира Бокова, а поэт Наум Кадеш свои собственные произведения. Владимир Кац при помощи музыкальной аппаратуры исполнил большое число популярных песен военных лет.

В заключение торжественного собрания Николай  Платошкин и Екатерина Кравец под бурные аплодисменты собравшихся вручили 46 ветеранам юбилейные медали и красные гвоздики. Ветеранам, живущим в домах Midpark, Goldmark, Plano Communiy House, юбилейные медали были вручены на праздничном вечере, состоявшемся в ресторане Gourmet Room.

В зале всё подчёркивало чему было посвящено это торжество. Активисты Адольф Кeчелев, Валентина Ишунина, Борис Чичильников  и другие подготовили стенд «Они сражались за Родину». На нём были представлены фотографии многих ветеранов: Якова Ройтмана, Михаила Красного, Матвея Краснера, Абрама Островского, благодарности им от Верховного главнокомандующего и командующих отдельных фронтов.  А активисты общинного центра Борис Шнайдер и Нина Малкова подготовили развёрнутую тематическую экспозицию. В ней особое внимание ветеранов привлекли разделы «Начало войны», «Сводки Совинформбюро», «Парад Победы», «Рейхстаг взят», «Пол-Европы прошагали», а также газеты военных лет, статьи посвященные отдельным участникам боёв и опубликованные в русскоязычных газетах штата Техас. Каждое выступление в той или иной форме повторяли слова, сказанные на вечере поэтом Кадеш:

 

«Они здоровьем, жизнью рисковали,

Чтоб мы, уже спустя, вот много лет,

Могли собраться в этом зале,

И вспомнить тех, кого уж с нами нет.»

 

Наш собкор Леонид Белявский имел возможность побеседовать с некоторыми из участников этого торжественного собрания.

 

Яков Ройтман: - Война застала меня на Украине, в небольшом городе Бершади. Когда немецкие войска стали подходить к нашему городу, военкомат собрал всех молодых ребят и отправил в Луганскую область. Там некоторое время поработали в колхозе, но долго оставаться не могли: фашистские захватчики вели в это время бои на территории и этой области. Мой дядя жил в Ташкенте, и потому решил ехать в Узбекистан. Мне тогда было 17 лет, и военком в ответ на мою просьбу отправить на фронт сказал: «Сынок, родной, повоюем мы без тебя.»  Но я не мог с этим согласиться и записался на курсы шофёров, а оттуда попал в 25 учебный автомобильный полк. В составе его почты всю войну воевал на Ленинградском фронте. Наша часть перевозила прославленные «Катюши» и потому всегда находилась на самых опасных участках боевых действий. После прорыва блокады Ленинграда, участвовал в боях в Восточной Пруссии, во взятии её главного города Кенигсберга, ныне Калининграда. Имею 18 боевых наград, но саамы ценные для меня - ордена Славы 2 и 3 степеней, немного не дотянул, чтобы стать полным кавалером этой награды, а также орден Отечественной войны 1 степени. Удостоен огромной чести  быть участником парада Победы, состоявшемся в июне 1945 года, в Москве, на Красной площади. И хотя с тех пор прошло почти 60 лет, очень хорошо помню это событие. После войны жил на Украине, а в 1961 году в Узбекистане, её столице Ташкенте. И все эти годы работал по той специальности, которую получил в армии: работал водителем в ведущих автопарках Узбекистана. С 1990 года живу в Америке и благодарен правительству США за постоянную заботу о пожилых людях.

 

Борис Фарбер: - Война застала меня на Северном Кавказе, я тогда был студентом  4 курса географического факультета Смоленского госпединститута. И там, в горах вместе со студентами нашей группы, проходил производственную практику. Узнав о нападении фашистской Германии на СССР, мы спустились с гор и оказались в грузинском городе Кутаиси. Сразу пошли  в военкомат, рассчитывая, что тут же будем отправлены на фронт. Ведь, в нашем институте была хорошая военная кафедра, и я прошёл там прекрасную подготовку. К тому же, успешно закончил снайперскую школу. Но в Кутаиси  нам велели добираться до Смоленска, где и решать все наши вопросы. Но когда вернулся в июне 1941 года в родной город, то оказалось, что он весь в огне и полным ходом идёт эвакуация мирного населения. Записался в народное ополчение, но очень скоро был отдан приказ уходить из города. Дорогу через Дорогобуж до Вязьмы никогда не забуду. Отступали части Красной Армии, вид которых далеко не соответствовал моим прежним представлениям о непобедимых войсках. А параллельно шло мирное население, в основном женщины, подростки, совсем маленькие дети и дряхлые старики. В воздухе господствовали фашистские самолёты, которые не прекращали массированных бомбардировок. На моих глазах погибали мирные люди, уничтожалась боевая техника. Только тогда я до конца понял, какое тяжёлое испытание выпало на страну, в какую войну оказалась она втянута.

Из Вязьмы молодые ребята призывного возраста были отправлены в Челябинск. Думали, что там попадём в военные училища. Но видимо,  ещё далеко не всё было тогда переведено на рельсы военного времени, и военкоматы не имели даже конкретного указания, куда нас направить. Потому, чтобы не сидеть в такое время без дела, два месяца учительствовал в Курганской области, преподавал в сельской школе географию. И только в октябре 1941 года  меня с группой молодых допризывников отправили в Свердловскую истребительную школу. Но  в эти дни шли самые напряженные бои под Москвой, и почти вся авиация участвовала в этих сражениях. Учить нас было  практически не на чем. Потому через две недели нас перевели в Челябинскую авиационную школу, откуда через 3-4 месяца должны были отправить на фронт. Но после её окончания меня отправили в Камышловское пехотное училище. Очевидно, такое решение командования было вызвано тем, что фронту нужны были грамотные командиры, которые умело руководили бы боевыми действиями солдат. Ведь, в конечном итоге они решали исход боёв. Учёба там была нелёгкая, но я успешно справлялся со всеми требованиями офицеров. Но особенно отличился на выпускных стрельбах. В присутствии командующего Уральского военного округа генерала Хабарова я поразил мишени в несколько раз точнее установленных нормативов. Тогда я получил звание «Отличник РККА», приказ подписал  нарком обороны. Тогда статус этого звания шёл выше даже боевых орденов. Во всяком случае, меня в числе 17 других выпускников училища оставили там для обучения курсантов из числа нового пополнения. Мне, рядовому присвоили звание старшего сержанта и назначили старшиной 11 стрелково- пулемётной роты. Хочу подчеркнуть, что никогда меньше, чем взводом или ротой не командовал.

Но только в мае 1943 года после моих неоднократных просьб я оказался на боевых позициях, в составе войск Брянского фронта. Я вместе с боевыми товарищами воевал в 25 танковом корпусе 162 бригады. Мы стояли за городом Орёл и не должны были пропустить отступавшие немецкие войска, разгромленные на  Орловско- Курской дуге. Но во время одного из боёв, наша часть попала в засаду , и я в ходе боя был тяжело ранен. Как всё произошло, точно не помню, ибо очнулся только в госпитале. Слегка подлечившись, я снова был на передовой. На этот раз в составе Краснознамённой 282-ой стрелковой дивизии 3-й  ударной армии, воевавшей на Северо-Западном фронте. Там, отозвавшись на призыв командования, добровольно пошёл в дивизионную разведку, где командовал взводом. Участвовал во взятии города Дно, был награждён за успешное проведение одной из разведывательных операций орденом Красной Звезды.

Во время боёв под Псковом был тяжело ранен в правую руку, но даже истекая кровью, заставил 40 немецких солдат и офицеров сдаться в плен. На пути в штаб, будучи в тяжёлом состоянии от полученной раны, попросил представителей разведки из соседней части отвести пленных в расположение нашего командования. За такую операцию безусловно заслуживал большой правительственной награды, но досталась она другим, хотя они обещали включить меня в список тех, благодаря кому такое пленение состоялось. Узнав о моём ранении,  командир батальона Еремеев и начальник штаба Ставров с сожалением сказали: «Самый лучший командир вышел из строя.» Такие слова ценнее многих других наград. Тяжело раненного меня отправили в госпиталь в город Дзержинск, Горьковской области. Там, в санитарном поезде, мне хотели ампутировать руку, но я упросил глав врача довести меня до стационарного госпиталя. Пролежал я в этом госпитале 3,5 месяца, и только благодаря мастерству и усилиям врачей, руку мне сохранили. В июле 1944 года, получив 6- месячный отпуск, поехал в Москву, где жил мой дядя. Решил восстановиться в Московский университет или пединститут, но никаких документов у меня с собой, разумеется, не было. Разве только гипсовый самолёт вокруг груди, напоминавший о полученной ране в боях. Не хотел вспоминать о московских чиновниках из Минвуза, встретивших меня с недоверием. Но хочу сказать, что благодаря многим добрым и порядочным людям, некоторые из которых даже были моими педагогами, я добился восстановления в Московском госпединституте имени Ленина. Закончил его успешно в октябре 1945 года. После окончания института мне предлагали пойти на комсомольскую работу, быть комсоргом ЦК ВЛКСМ в пединституте. Но я предпочёл работу по специальности и вернулся в Смоленск. Последние годы до отъезда в Америку работал   в областном управлении культуры.

Хочу вспомнить ещё такой случай. В марте 1945 года, когда я ещё учился в институте, меня вызвали в Краснопресненский райвоенкомат города Москвы. Собрались там фронтовики, и генерал вручал нам боевые награды. Меня, в частности, наградили медалью «За отвагу». Конечно, приятно, что правительство не забыло мой ратный подвиг. Но почему в военкомате, в отсутствии представителей общественности? Можно было бы это сделать, например, в актовом зале института, где я учился. Наверное, это имело бы большое воспитательное значение для тех молодых ребят, которые о войне знали только понаслышке. То же повторилось в Смоленске, когда мне вручали медаль памяти маршала Жукова. Пригласили нас в школу, но не в актовый зал, а в подвал, где директор наспех вручила нам боевые награды. Почему было тогда такое неуважительное отношение к ветеранам? Трудно ответить на этот вопрос, хотя понимаю, что дело не в отдельных лицах, а наверное, в самой системе. Потому рад, что в Далласе нам в торжественной обстановке вручал медали заместитель генерального консула российского посольства в Хьюстоне  Николай Платошкин.

 

Краскин Матвей: -Я в армии служил с 1940 года и начало Отечественной войны застало меня на Дальнем Востоке, в районе озера Хасан. Конечно, узнав о начале войны, неоднократно обращался с просьбой направить на фронт. Но только в 1942 году, в разгар битвы под Сталинградом наша часть была переброшена на северо- западный участок этого грандиозного сражения. В этих боях в декабре 1942 года был ранен в голову. Но даже в медсанбате не оставался без дела, держал лампу в операционной, пока сам не потерял сознания. Когда вышел из госпиталя, Сталинградская битва была завершена. Командование зачислило меня в группу, которая конвоировала военнопленных из окружной группировки фашистских войск в Москву. Потом - снова на фронт, участвовал в боях за освобождение Смоленска, а затем с боями прошёл через всю Белоруссию, был вместе с теми, кто прорвал оборону противника в Литве. В боях был четыре раза ранен, последний раз в ногу в боях под Каунасом. За участие в войне получил 18 боевых наград и в том числе орден «Отечественной войны» первой степени, медаль «За отвагу», значительное число юбилейных медалей. После войны долгое время работал в лётной части в Куйбышеве, выполнял там ряд вспомогательных работ, а затем работал в Донецке механиком на заводе безалкогольных напитков. Последние 15 лет живу в Далласе и благодарю американское правительство за работу и внимание.

 

Валентина Ишунина: - Мне было 13 лет, когда началась война. Я жила тогда с родителями в Сестрорецке, находящемся на Карельском перешейке. В первые же дни белофинны вышли к границе, существовавшей до 1940 года и наш дом оказался 2-3 километра от линии фронта. Поэтому мы с мамой переехали в Ленинград, где жили наши родственники. Дом находился рядом с Обуховской больницей и Технологическим институтом. Но несмотря на мирный характер этих зданий, фашисты постоянно бомбили их. И около нашего дома упало 8 снарядов. Мы с мамой постоянно дежурили на крыше нашего дома, тушили зажигательные бомбы. До 1 января 1941 года школы в городе работали, и я ещё ходила в школу. Запомнила новогоднюю ёлку. Она проводилась в драматическом театре имени Горького, артисты играли спектакль «Дворянское гнездо». Но зал не отапливался, и артисты выступали в пальто. На игры вокруг ёлки у детей не было сил, но они покорно шли в столовую, чтобы получить «подарки» от деда Мороза. Мама работала в детском доме для сирот, родители которых погибли на фронте. Летом 1942 года, как только открылась дорога жизни, детдом эвакуировали в Ярославскую область, а вместе с ним выехала и я с мамой. Правда, сохранить жизнь старшей сестре, 13-летней Лене не удалось, она умерла от голода. В эвакуации пробыла два года и осенью 1944 года вернулись в Сестрорецк. Тогда же поступила в Кораблестроительный институт, а затем долгое время работала в ЦНБК «Алмаз», вплоть до отъезда в 1998 году в Даллас. Ещё в 60-ые годы была награждена медалью «Житель блокадного Ленинграда», а позднее в российском консульстве в Хьюстоне получила медали «300 лет Санкт- Петербурга», «60 лет снятия блокады Ленинграда». Как участница блокады Ленинграда приравнена к ветераном войны.

Александра Берштейн: - Когда началась война мне было 17 лет, была активной комсомолкой и потому сразу стала работать в эвакопункте города Ленинграда, куда поступали дети из прифронтовых районов области, осиротевшие в самом начале войны. Кроме того, занималась вместе со своими подругами размещением семей, оставшихся без жилья. Одновременно ежедневно дежурила на крышах домов, тушила зажигательные бомбы. А с ноябре- декабре 1941 года участвовала в разборе зданий, пострадавших от бомбардировок, расчистке кровли, чтобы не допустить инфекционных заболеваний отвозила нечистоты на Фонтанку. Выполнять все эти работы было нелегко, тем более, что сама болела дистрофией от постоянного недоедания. И только в мае 1942 вместе с мамой эвакуировалась в Омск, где пробыла до августа 1944 года. Всё это время работала на авиационном заводе, в отделе технического контроля, а мама на том же заводе в бухгалтерии. Помимо меня в нашем доме живут ещё две мужественные женщины, которые также в тяжёлые годы войны жили в Ленинграде.  Это Ривекка Богданова и Ривекка Левант, последней скоро исполнится 90 лет. Все они награждены медалью «Житель блокадного Ленинграда».

… Торжественное собрание ещё раз убедительно показало, какой вклад внесли русскоязычные иммигранты, ныне живущие в Далласе, в разгром фашизма в Европе. К ним в полной мере относятся слова Путина о том, что они были «солдатами свободы, принесли миру избавление от человеконенавистнической идеологии и тирании.»